| Главная страница. | продолжение | Диаграмма |
|
Заблоцкий Е.М.
«ВЕРОИСПОВЕДАНИЕ ИУДЕЙСКОЕ». ЕВРЕИ – ГОРНЫЕ ИНЖЕНЕРЫ. На заре российского инженерства, в конце 18 – начале 19 века технических специалистов с высшим образованием готовили единичные учебные заведения, выпускавшие в год до полутора-двух десятков инженеров. Первое место занимало Горное училище, основанное в Петербурге в 1773 году. В ведении его выпускников находилось производство, по существу, мануфактурного типа с низким уровнем механизации и огромной массой полукрепостных мастеровых и работных людей. Фигура горного инженера, фактического командира производства, имела большой вес и подлинно государственное, «государево» значение. Соблюдался строгий учет подготовки, чинопроизводства, награждения, передвижения горных инженеров по службе. В отдельные годы дефицит специалистов заставлял отступать от сословного принципа, – в Горное училище, преобразованное в дальнейшем Горный кадетский корпус, Институт Корпуса горных инженеров, могли быть направлены на учебу даже сыновья мастеровых, канцеляристов или солдат. Но от одного принципа отступлений не было, – доступ в горную профессию был закрыт для евреев. В послужном списке указывались не национальность, а вероисповедание, и законы, ограничивающие права евреев, принимали во внимание не этническую, а конфессиональную принадлежность. Только через сто лет после открытия Горного училища, в 1877 году, среди выпускников этого учебного заведения, получившего наименование Горного института, впервые появились евреи. И впервые в послужном списке горного инженера появилась запись – «вероисповедание иудейское». Еврейская страница дореволюционной истории российского инженерства до сих пор остается совершенно не изученной. Сведения о горных инженерах – евреях, получивших образование до революции, пришлось собирать по крупицам, в основном, в архивных документах и справочных изданиях горного ведомства. О дальнейшей судьбе тех, кто был современником событий 1917 года, известно еще меньше. Слишком многое было уничтожено, предано забвению, поставлено под запрет. * * * Сколько же было евреев с высшим горным образованием в дореволюционные годы? Первые горные инженеры – евреи вышли из стен Петербургского горного института в 1877 году. За 40 лет их количество составило 110, что не так и мало, если учесть что за это время институт окончило всего 2125 человек. Обладателями диплома горного инженера было еще несколько евреев, окончивших Екатеринославский горный институт, возникший в 1912 году. Высшее горное образование можно было получить также заграницей, на что, естественно, нужны были немалые средства. Известны четыре горных инженера, окончивших до революции Фрейбергскую (И.И.Гинзбург, Р.Л.Самойлович, Б.И.Кальницкий) и Клаустальскую (М.А.Новомейский) академии в Германии. Таким образом, число горных инженеров – евреев до революции, по видимому, не превышало 120-130 человек. Какая-то часть из них (по моим оценкам, около трети) были крещены в детстве, и действующие ограничения их не касались. Немногие приняли христианство уже после окончания института. Большинство евреев-горняков работало по своей профессии, но в госслужбу, дававшую чины и награды, пробиться удавалось далеко не всем. Особенно это относится к горным инженерам иудейского вероисповедания, – на штатных казенных должностях их было единицы, а служивших по горному ведомству без содержания от казны с откомандированием на частные предприятия – всего около двадцати. Это – за весь сорокалетний период. Если же рассматривать годовую численность, то горных инженеров иудейского вероисповедания состояло в службе, как правило, не более 1-1,5%, т.е. 5–10 человек. Только в 1900 году их было существенно больше, – 17 из общего числа 785. Как видим, количество горных инженеров иудейского вероисповедания в среднем далеко «не дотягивала» до пяти процентов, – нормы приема евреев в Горный институт, введенной в 1884 году. Что значила процентная норма на практике? В 80-е годы, например, при среднем ежегодном приеме в Горный институт сорока человек юноша-иудей вступал в конкурсное соревнование с единоверцами всего за два места. Во время приемных экзаменов он имел право жить в Петербурге (соответствующая справка из полиции сдавалась в приемную комиссию), и в случае неудачи обязан был немедленно вернуться к месту жительства в черту оседлости, если, конечно, не принадлежал к привилегированным группам евреев, имевшим право повсеместного проживания в Империи. Любопытна аргументация командира Корпуса жандармов, сенатора П.В.Оржевского, инициировавшего введение полицейских справок для евреев, поступавших в Горный институт. Государственный муж смотрел широко и вникал в детали. В начале июля 1884 года, говоря об установленных законом ограничениях в проживании евреев, он пишет: «Между тем из имеющихся в МВД сведений усматривается, что дети лиц еврейского происхождения принимаются повсеместно в Империи в учебные заведения ведомства Государственных имуществ (Горный институт подчинялся Горному департаменту этого ведомства – Е.З.) на общих основаниях, существующих для приема в означенные заведения лиц прочих исповеданий, без соображения с тем, находятся ли эти заведения в местности, входящей в черту еврейской оседлости, или нет. Такой порядок представляет значительные неудобства, так как, с одной стороны, дает еврейским детям возможность проживать в губерниях, где им постоянное жительство воспрещено, а с другой служит нередко поводом к возбуждению ходатайств со стороны родителей и родственников таких детей, которые уже приняты в указанные заведения, о разрешении им совместного жительства с детьми для доставления им средств к окончанию образования»... Конечно, не очень понятно, как избавит от этой напасти полицейская справка при поступлении в институт, но беспокойство Оржевского было совсем в духе времени. После убийства Царя-Освободителя власть активно «отыгрывала назад». Горный институт был среди «передовых», – процентная норма приема действовала там уже в 1884 году, а для всеобщего применение в России, включая и губернии черты оседлости, была введена в 1887. Оставался, правда, другой путь, – частные учебные заведения, которых процентная норма, естественно, не касалась. Таковым было, например, горное училище, открытое в 1878 году Самуилом Соломоновичем Поляковым в Донбассе. Сохранилась переписка, свидетельствующая о том, что «антиеврейски озабоченные» деятели были не только в полицейском ведомстве. Начальник горного управления Юга России, горный инженер И.И.Зеленцов пишет в департамент о желательности распространения процентной нормы и на училище Полякова. Любопытно, что в 1894 году, когда происходила эта переписка, училище уже было государственным (С.С.Поляков умер в 1888), а норма еще введена не была. На самом деле, в училище Полякова, при четырехлетнем курсе обучения, числилось в 1892 году всего 29 человек. В Лисичанской штейгерской школе, на которую ссылается Зеленцов как на положительный пример применения процентной нормы, число учащихся при четырехлетнем курсе составляло немногим более ста. В аналогично устроенном Уральском горном училище находилось 60 учащихся. Не нужно больших математических знаний, чтобы определить цифру приема евреев при пятипроцентной норме в такие учебные заведения, – она меньше или равна единице. С Домбровским горным училище, открытом в 1889 году в Царстве Польском, поступили проще, – евреи туда не принимались вообще. Ударил по евреям и своего рода «запрет на профессию», – начиная с 1886 года горный инженер иудейского вероисповедания по окончании института должен был провести в непрерывной и безупречной горной службе в частном секторе не менее десяти лет. Только после этого он мог подать прошение «на Высочайшее имя» о вступлении на государственную службу. Более того, к этому прошению, с соответствующей характеристикой от работодателя, прилагался совершенно беспрецедентный документ. Из личного дела Залмана Гецелевича Имянитова, окончившего Горный институт в 1888 году, мы узнаем, что при формальном определении, наконец, в 1899 году на государственную службу он представил, кроме производственной характеристики, следующую любопытную бумагу: «удостоверение... от местного православного духовенства в том, что Имянитов, по отношению к подчиненным ему христианским служащим и рабочим, способствует к поддержанию в них добронравственного в христианском духе поведения, благодаря чему на Чонгарских промыслах замечается порядок и благочиние». И это – самый конец 19 века! И речь-то идет о приеме на государственную службу без содержания от казны, с формальным зачислением по Главному Горному управлению и откомандированием на те же Чонгарские соляные промыслы (на Сиваше). С определением на службу по горному ведомству Имянитов получил, наконец, классный чин, право на который он имел еще десять лет назад при окончании института. Его однокашники, не иудеи, так же занятые, в основном, в бурно развивающейся частной горной промышленности, уже давно продвинулись в чинах на две-три ступени, а он должен был довольствоваться маленьким чином губернского секретаря (12 класса), в котором, кстати, так и оставался до 1917 года. В аналогичной ситуации находились и другие горные инженеры иудейского вероисповедания, окончившие институт в 1886–1890 годах, – Аарон Сролевич Берман, Мендель Бейнусович Захер, Иосиф Нахимович Кобылянский, Абрам Давидович Шварц, Абрам Львович Гринберг, Акив (Акива) Осипович Гохман, Мордко Танхумович Шершевский, Залман Яковлевич Левинзон, Хаим Залманович Фридман и др. Их всех указ 1886 года о запрете на вступление в госслужбу застал врасплох. Документы свидетельствуют, что попавшие в такое положение горные инженеры, в основном, все же остались в профессии. Они работали в частных компаниях и, подчас, вполне успешно, а затем, подобно Имянитову, оформили свою службу по Главному горному управлению. Но уже в нескольких последующих выпусках, 1893–1900 годов, евреи (не выкресты) просто отсутствуют. Процентная норма и «запрет на профессию», по-видимому, сделали свое дело, мечты блюстителей пользы царя и отечества начали сбываться. |
